Начали мы с подвала и, покончив к вечеру с мастерской, с ног валились от усталости. Мы перетряхнули весь шкаф Торкиля с его рисунками, осмотрев каждый рисунок, каждую бумажку. Проверили все полки с огородным инвентарем. Перебрали тысячи каких-то бебехов в картонных коробках. Просеяли искусственные удобрения и чуть не на кусочки разобрали катафалк. Педантично исследовали каждую простыню и наволочку, каждое полотенце. И теперь могли поклясться, что Эдикова письма в мастерской не было.
– Разве что эта ненормальная сорвала паркет с пола, спрятала под ним письмо, а потом уложила его обратно, – отдуваясь и вытирая пот со лба, сказала Зося. – Хотя сомнительно. Вряд ли забыла, если бы отдирала паркетины.
Это вот отличная иллюстрация к тому, как мы сегодня искали мамины метрики. Я вспоминала пани Иоанну не раз и не два, пока двигала машинку, лазила на шкаф, ковырялась в белье и где только не. Мы нашли все, даже очередной ящик с посудой (на город хватит, бля), но не метрики. Мать уверяла, что они где-то у нас, я с отламывающейся спиной корячилась, но хрен, вот просто провалились все ее документы кроме паспорта.
Вечером собиралась искать в чемоданах с постельным бельем (точно как у Алиции), но позвонила мама и сказала, что она нашла их у себя в какой-то книжке в задрипанном пакете. И она их туда не клала, говорит
Ну они хотя бы нашлись, и то хлеб.
Но из дома надо выкидывать говна, просто очень надо.